В Донбассе ситуация опять близка к войне. 5 марта украинские военные попытались (что стало обычным в последнее время) занять позиции на нейтральной полосе в районе Пролетарка у Ясиноватой. Это ненадолго удалось, потом были бои с применением минометов. Украинские атаки отбиты, есть погибшие с обеих сторон. Мы это знаем в деталях, на месте наш корреспондент.
Обстановка нагнетается на фоне провала переговоров в нормандском формате, причем из-за позиции украинской стороны, которая даже под давлением европейцев оказывается неспособной принять закон о выборах для «особых районов» Донбасса, что прямо требуется в Минских соглашениях. Одновременно в рамках кампании по поводу «дела Савченко» были атакованы российские дипломатические представительства в Киеве, Одессе и Львове; это происходило при одобрении и с участием официальных лиц. Тоже провокация. Перемирие на грани срыва.
Когда я излагаю эти факты, большинство друзей, кто не в курсе, думает, что я из Донецка, потому и обвиняю Киев в попытке спровоцировать войну. Но ведь легко перепроверить все факты по нейтральным свидетельствам, если уж мне не верить. Можно даже понять логику официального Киева: им не нравятся Минские соглашения, подписанные в результате военных поражений. Понять логику можно, но оправдать войну — нельзя.
Тем более удивительно, что на фоне попытки срыва перемирия множество прекраснодушных представителей российской интеллигенции выступило с требованием освободить Савченко. Хотя нет, не удивительно. Это же наша интеллигенция. Художественный образ — женщина за решеткой, в плену у Государства. Женщину любить легко, а государство — сложно, особенно если ты русский интеллигент.
То есть многие хорошие люди, особо не интересуясь содержанием дела и сутью происходящего, создали в своем восприятии типичный киношный образ. И требуют-то они не справедливого разбирательства (что было бы правильно), а просто немедленного освобождения Савченко. Требовать освободить — лучше, чем требовать посадить невиновного. Но не тогда, когда это требование прикрывает оправдание войны.
Надежда Савченко — все-таки не невинная жертва, она пошла на грязную войну добровольно. Она участник батальона «Айдар», который пользуется в Донбассе (это уж я знаю) дурной славой карателей примерно в той же мере, что и батальон «Азов»; их преступления иногда замечает даже и украинское правосудие, расследуя пытки и мародерство на своей территории. Савченко работала наводчицей артиллерийского огня — в том месте, где на дороге из города Счастья в Луганск гибли мирные люди, в том числе российские журналисты. Даже если окажется, что она не виновна в конкретном преступлении (убийстве журналистов), сама она не отрицает своего участия в войне именно в упомянутом качестве.
Это не значит, что Савченко должна быть лишена права на защиту. И если бы требование добрых, «нелюдоедски» настроенных граждан заключалось в справедливом разбирательстве, то я бы его поддержал. Собственно, я за освежение дела, если не доказана конкретная вина, и за обмен, если будет возможность.
Но «поддержка» Савченко вне правосудия и логики перемирия — политика, а не гуманитарный сюжет. Давлением извне и письмами нельзя освободить обвиняемую. Политики заинтересованы в Савченко-жертве, а не в ее возвращении в Киев. Недаром сомнительный адвокат Фейгин так расстроился, когда пранкеры уговорили Савченко закончить сухую голодовку. Владимир Рубан, тот самый, что с украинской стороны занимался обменом пленных и спас много людей, в интервью изданию Strana.ua сетовал на то, что киевские власти не очень и старались идти на обмен, когда это было возможно, и что в случае возвращения бывшая пленница может претендовать на высокие посты в Киеве.
Грязная политика и в том, что идея неподсудности Савченко — это идея неподсудности украинских военных и добровольцев, даже если они виновны в военных преступлениях. Это ознаменование права на убийство мирных граждан (в том числе российских) в целях защиты нации, и это людоедский принцип. Это оправдание попыток спровоцировать новую войну — ведь если украинские военные имеют право делать то, что делала Савченко, никто не возмутится, когда они снова начнут бомбить мирных граждан Донбасса.
Никто из группы поддержки Савченко, кажется, и не возмущался.
Виталий Лейбин
