Что мне нравится в новейшем поколении
Я много езжу по стране и часто пишу про дурное, ведь дурного много.
Почти каждый месяц я встречаюсь с совсем молодыми людьми. Обычно в студенческих аудиториях, но провожу уроки и в старших классах школ, и всегда не только отвечаю на вопросы, но и вопросы задаю.
Все печали ясны: бедность, отсутствие работы и мотивации кем-то быть, злость на всевластие «хозяев жизни» и их отпрысков-«хозяйчиков».
А когда безнадега и без тебя всё поделили, то пропади всё пропадом… Из каждой поездки, увы, слишком легко привезти очередной невеселый сюжет, собирая кислые и горькие лайки.
И вообще, это соблазнительный поколенческий фокус, когда следующие за тобой чудятся то ли полчищами дикарей, то ли волнами всемирного потопа. Тогда и начинается стон: вот мы, заставшие былое и невозвратное, читаем литературу и разбираемся в истории, а эти свежачки тупят в гаджетах, ни в чем не смыслят и только требуют по максимуму.
Но нет, не так, и уж точно не вся правда, а значит, неправда.
Мой опыт: в каждом классе и каждой аудитории — незаурядные личности. Везде и всюду молодой соотечественник с явным даром и влюбленностью в свое предназначение
Страна большая и разная, и люди очень разные, и все же поделюсь кое-какими наблюдениями от встреч на Алтае, в Челябинске, в Туле, в Питере, во Владивостоке и так далее.
Тема, определяющая судьбу, суть и стать страны. А тут еще и модная подсветка «школоты». Даже президент решил повстречаться с тинейджерами (кстати, сочинский «Сириус» и впрямь хорошая площадка: ежемесячно сюда приезжают сотни ребят, ярких по-разному).
Мой опыт: в каждом классе и каждой аудитории — незаурядные личности. Кто-то, кто жадно впитывает твои слова и одновременно самонадеянно опровергает. Цепкий прищур, резвая речь, острая пытливость, отличные познания, стойкость характера, страсть к движению вверх и вперед. Везде и всюду молодой соотечественник с явным даром и влюбленностью в свое предназначение. Его рост не остановишь в любую эпоху, урожайную и неурожайную. Такие люди всегда были и непременно будут. Таких людей может и продолжит «Российская земля рождать», потому что она богата минералами таланта.
Следующее наблюдение: очень многие молодые люди кажутся трогательно-инфантильными милашками. Всякая жесть для них достаточно виртуальна. Они знают про возможность апеллировать к обществу, транслировать событие в сеть. В этом не только их, как кому-то кажется, неприспособленность, но и цивилизованность. Можно раздражаться на «неженок», можно издеваться над их наивным непониманием, куда попали, а можно порадоваться за тех, кто психологически выплывает из круговорота грубости и боли.
Они записывают и расшаривают ролики, верят в силу аудитории, но не полагаются на барина, который рассудит и пристроит. Не ноют о прошлом, не спорят о Николае Втором и Сталине, вместо абстрактно-общего фиксируются на интересном и ценном, четко настроены на результат. И кто после этого инфантил? Большой вопрос, который разрешит время.
Случайный, но верный талисман поколения — пресловутый прибамбас под названием спиннер. Сверкающий и скоростной. Символ сознания, рассекающего потоки непрерывной информации. Помогает сосредоточиться среди мигания ста открытых окошек. И мозолит глаза старшим как непонятка, а значит, пошлость. Да и торжествующий жанр рэп-скороговорки — очевидная антитеза тормознутости.
Даже их брань не нутряная, а шутейная, как и их сленг, который произносится не вполне всерьез, с артистизмом, в подражание ютуберам. Они слушают песни Фараона, чьи лирические герои пускаются во все тяжкие, но эти сюжеты — занятный китч, а вовсе не повод для безумного подражания.
В моем классе выкосило почти половину — алкоголь, наркотики и отчаяние. Нынешние и бухают, и вообще, «жгут-гуляют» гораздо меньше. Может быть, гаджеты заменили ту разрушительную развлекуху?
В моем классе выкосило почти половину. Алкоголь, наркотики и отчаяние отмороженности убивали русскую молодежь в девяностые и начале нулевых. Десятки имен поминаю «за упокой». Мы стремились пораньше повзрослеть (в тяжелом смысле этого слова), новые — попозже.
Может быть, заблуждаюсь, но нынешние и бухают, и вообще, «жгут-гуляют» гораздо меньше. Очень многим это совсем неинтересно, не торкает. Очень много правильных. Может быть, гаджеты заменили ту разрушительную развлекуху? Возможно. Пусть так.
Мне возразят, что на самом деле все скверно, а я поведал лишь о тонкой прослойке, и молодежь несчастна.
Скверного хватает, и, конечно, ясно, что грядущее вечно пусто и темно, но настаиваю: это наблюдения в масштабах страны, позволившие уловить, по-моему, характерное.
Ну, пожалуй, немного реальных судеб. Для примера — Тула, где у моей жены выросли братья. Им сейчас как раз по двадцать, и я знаю их друзей и знакомых, обычных, нормальных ребят. Это их коллективный фоторобот выше.
Некоторые ушли из школы за два года до окончания и пошли в специальные учебные заведения (ССУЗы, то бишь профтехучилища). Еще одна надежда: после ужасного провала снова появляются те, кто занят прямым делом — токарь, сварщик, повар.
Дотянувшие до конца школы все, кроме одного, поступили в вузы. Половина — в педагогический университет им. Толстого, некоторые — в Политех. Что радует, уже не ломятся повально учиться на экономистов и юристов.
Славик на горностроительном, полезное сегодня образование для строителей всех мастей. Маруся в Питере — на биолога. Чуть не сбила бездомную собаку, метавшуюся на дороге, притащить было некуда, определила в приют, стала навещать, кормить и выгуливать. Поняла, что приют плох и надо быть добрее к животным, собрала волонтеров, которые помогли ей открыть другой приют, лучший. Ездит по школам (начала со своей, тульской), где проводит «уроки доброты» (кошки и собачки — не игрушки, птичек нельзя кормить рисом, вредно) и привлекает желающих в помощники.
Витя мечтал стать пластическим хирургом, не просто ради бабок, а чтоб побеждать ожоги и раны. Пока учится просто на хирурга в Москве в первом меде. Получил грант, хвастает, что недавно делал врачебный доклад на симпозиуме в Иванове.
Эта молодежь не хуже вас, немолодежи. Надо доверять
Митя считался полным додиком. Помешан на программировании, блестяще учится в Бауманке. Его друган, единственный никуда не поступивший Вован, в ус не дует, потому что за деньги проходит уровни в сетевых играх. Сомнительное занятие? Однако смышленый и жизнерадостный парень собирается открыть в Ясной Поляне кафешку.
Егор — океанолог, попал аж в МГУ, изучает Байкал и бьется за спасение «славного моря» (на тех берегах корни его отца и каждое лето там отдыхают).
А вот у Оли — облом. Она с детства прекрасно рисует, вышивает, чертит. Захотела идти в вышку на дизайнера, мама не разрешила («В общаге жить не будешь, на квартиру денег нет»), запихнула в тульский пед на факультет иностранных языков. Все равно Оля продолжает рисовать, мечтая, что сбудется крутым модельером.
Олины друзья осуждают: зря мать не доверилась дочкиной мечте. И я осуждаю тоже.
Эта молодежь не хуже вас, немолодежи.
Надо доверять.
