Старшина минометной батареи Александр Кабанец погиб в чеченском поселке Борзой 24 сентября 2000 года. Ему было 26 лет. Его дочери Маше — три года.
К сентябрю 2016 года военкомат Северной Осетии задолжал Марии Кабанец уже более 85 тысяч рублей, которые обязан был выплачивать каждый месяц как надбавку к пенсии по потере кормильца. Дело в том, что если человек служил в армии по контракту и погиб в бою, то членам его семьи, которые получают пенсию, должны доплачивать к ней 32%. Эта надбавка рассчитывается от минимальной социальной пенсии: получается примерно 1500 рублей. Чтобы заставить военных платить Марии эти 1500 рублей в месяц и вернуть накопившуюся задолженность, семья вместе с фондом «Право матери» подала иск в суд.
Рассказывает юрист фонда Татьяна Сладкова: «На первые два заседания ответчик просто не явился. Помощница судьи звонила в военкомат и спрашивала: «Может быть, вы все-таки пришлете вашего представителя?» Когда на третье заседание ответчик пришел, разговор между ним и судьей был такой: «Участвовал ли в боевых действиях Кабанец?» — «Да, участвовал». — «Положена ли дочери надбавка?» — «Получается, что положена». Ответчик зачитывал общие возражения, которые, видимо, есть во всех военкоматах, сталкивающихся с подобными случаями. Мы это можем утверждать, потому что мы судились во многих регионах страны: ответчики всегда приходят с одинаковыми шаблонными возражениями. Когда судья во Владикавказе начал задавать вопросы, у ответчика в бумажке что-то не сошлось».
Судья Советского районного суда Владикавказа Аслан Тедтоев тут же удовлетворил иск.
Мать погибшего Елена Кабанец рассказывает: «Вот моя знакомая Лариса Дмитриенко — с компьютером, и у нее всегда есть газеты фонда «Право матери». От нее я и узнала, что можно получать эти 32% надбавки от Минобороны. Я ездила в офис фонда в Москву из Владикавказа. Там мне дали все документы, потом мы два года судились и высудили. Сейчас получаю надбавку к пенсии — 1400 рублей с хвостиком».
Это был коллективный иск 2013 года от родителей трех погибших военнослужащих — Андрея Забельского, Евгения Комзаракова и Александра Кабанца. Несмотря на очевидность того факта, что военкомат должен доплачивать родственникам погибших солдат эту надбавку, военные сопротивлялись до последнего. Фонд прошел вместе с этими семьями суд, апелляцию, кассацию, повторное рассмотрение дела и, наконец, отсудил им положенные надбавки. После суда Елена Кабанец повезла исполнительный лист в республиканский военкомат: «Главный бухгалтер, принимая этот лист, с издевкой мне сказал: «И все равно вам не положено!» (В фонде говорят: «Вот это и называется правовым нигилизмом».)
Как военкоматы это объясняют? Везде, в том числе и в судах, представители заявляют один и тот же
чудовищный аргумент: надбавка к пенсии по потере кормильца положена самому погибшему кормильцу. А не его родственникам.
«Такие дела не должны попадать в суд, потому что аргументация военкомата абсурдна, — говорит юрист фонда «Право матери» Денис Шедов. — Она прямо противоречит статье 45 закона «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу <…>, и их семей». Военкоматы «экономят» бюджетные деньги на надбавках к пенсиям погибших военнослужащих. Но только ли на надбавках?
Елена Кабанец рассказывает: «В военкомате у нас работала такая Глухова. Нам не дали положенную тысячу на погребение. И муж тогда пошел. Не потому, что эта тысяча сделала бы погоду. Это дело принципа. Выпишите и отдайте. Она ему в лицо кричала: «На вашу пьянку государство не обязано выделять деньги!»
До сих пор Елена не знает, что произошло с сыном в Чечне: «Конкретно знаем только то, что 14-го мы Сашу проводили. А 24-го его не стало». Когда Александр погиб, одно за другим пришли два извещения: по первой версии сын погиб в бою, получив перелом шейного позвонка, по второй — от разрыва легкого. Елена и Анатолий, папа Саши, три года добивались возбуждения уголовного дела. «Я до сих пор не верю в версию, которую нам изложили официальные лица, — говорит Елена, — ребята (сослуживцы Александра) говорят, что он был обстрелян нашими. Такое неоднократно происходило… Шестнадцать лет мы ничего не знаем, и вот уже почти три года, как я похоронила мужа».
Могут ли родственники, пережившие трагедию, грамотно составить иск о надбавке и отстоять свою позицию в суде? Часто людям оказывается проще поверить, что им действительно «не положено».
«Когда мы подаем очередной иск, мы знаем заранее, что выиграем, даже если будет апелляция, — говорит пресс-секретарь фонда Анна Каширцева. — Юристы военкоматов делают вид, что работают, суды тратят время, а «Право матери» без конца выигрывает процессы по этим надбавкам. Это длится много лет. По возможности мы стараемся подавать коллективные иски».
Вообще Фонд работает в трех направлениях: уголовные дела, компенсация морального вреда и защита социальных прав. Денис Шедов занимается последним — «социалкой», мерами социальной поддержки (например, 50-процентные льготы на горячую воду и электричество), курортным обслуживанием, компенсацией за погребение и установку памятника, единовременными денежными выплатами, страховкой. Но все равно дела по надбавкам (такие, как дело Кабанца, например) составляют больше половины от общего числа.
Анна Каширцева: «С момента, когда человек звонит нам и спрашивает, что делать, если погиб сын в армии, начинается наша пожизненная работа с этой семьей. Подопечные никуда не исчезают, их с годами становится все больше. Любое изменение в социальном законодательстве, касающееся всех льготников, порождает шквал звонков. Каждый год в нашем законодательстве появляются одна-две новеллы. В эти моменты нам могут позвонить 50—70 человек за день: они просто не знают, куда бежать за информацией, кроме нас никто ничего не знает».
Сейчас в этом единственном на всю Россию фонде работают пять человек: юристы Денис Шедов, Татьяна Сладкова, Надежда Кузина, пресс-секретарь Анна Каширцева и глава фонда Вероника Марченко. Бухгалтер фонда — аутсорсер. Периодически им помогают сменяющие друг друга волонтеры. «Мы не берем с семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни «процентов от выигрыша» — ничего», — так подписывается каждый информационный материал фонда.
После принятия закона об «иностранных агентах» фонд лишился зарубежных грантов. В сентябре этого года закончил свое действие и Президентский грант. Заявку на новый грант удовлетворили только наполовину. Фонд не устает благодарить авиакомпании и гостиницы, которые на льготных условиях позволяют юристам добираться до нужного региона и выполнять там свою работу. Но есть и повседневные нужды: бумага, картриджи, конверты, звонки по межгороду, коммунальные услуги, обновление правовых баз, издание газеты, аудит, отчетность. Зарплаты сотрудников, наконец: им тоже что-то нужно есть, чтобы не падать в судах в голодный обморок.
Дарья КАРЕТНИКОВА — специально для «Новой газеты»
Фонд фактически взял на себя функцию государства по защите семей погибших военнослужащих. Кто-то должен взять на себя его поддержку. Помочь фонду можно, перечислив деньги по следующим реквизитам:
Получатель:
Межрегиональный благотворительный общественный фонд «Право матери», 101000, г. Москва, Лучников переулок, д. 4, под. 3, комн. 4
Банк получателя:
ПАО «Банк ВТБ», офис № 3 «Тургеневский», г. Москва
Р/счет №40703810000000000072
Корр. счет №30101810700000000187
ИНН — 7710043971
БИК — 044525187
КПП — 771001001
Код ОКАТО — 45286585000
Код по ОКПО — 00043280
В поле «Назначение платежа» обязательно указать:«Благотворительное пожертвование на уставную деятельность фонда».
Сделать пожертвование можно через интернет. Подробности — на сайте http://mright.hro.org/help
