23 июня 2020 года Европейский суд по правам человека опубликовал решения по нескольким жалобам на блокировки сетевых материалов в России.
«ООО «Флавус» и другие против России»
В этом кейсе ЕСПЧ объединил жалобы ООО «Флавус» (издающего портал «Грани.ру»), Гарри Каспарова (издателя портала «Каспаров.ру») и ООО «Медиафокус» (издающего «Ежедневный журнал», ej.ru). Все три сайта были заблокированы во внесудебном порядке по требованию Генпрокуратуры (т.е. по «закону Лугового«), которое было составлено 13 марта 2014 года.
Роскомнадзор в уведомлении о блокировке указал, что сайты содержат призывы к экстремистской деятельности. Но, как выяснилось позже, прокуратура объясняла блокировку тем, что сайты имели «единую тематическую направленность» и публиковали информацию о публичных мероприятиях, проводимых с нарушением порядка, тенденциозно освещая действия их участников. В частности, с точки зрения ведомства, «Ежедневный журнал» публиковал материалы о «Болотном деле», из которых следовало, что противозаконные протесты являются допустимой и необходимой формой выражения гражданской позиции, и которые фактически представляли собой призывы к участию в таких мероприятиях. «Грани.ру» в одной из статей о «Стратегии-6» фактически представляли противозаконные действия – несогласованные акции – как допустимые и призывали к участию в аналогичных мероприятиях, утверждала Генпрокуратура. Поводом для претензий к сайту «Каспаров.ру» послужил материал о национализации собственности Украины в Крыму, опубликованный еще до референдума, который сопровождался фотографией плаката с изображением вооруженного человека и подписью «Крымские партизаны» и надписью «Крым, проснись! Оккупанты и их прислужники нагло крадут твои деньги и уродуют твои города. Не молчи! Не сдавайся!»
Районные суды отклонили жалобы издателей сайтов на блокировки, указав, что сотрудник Генпрокуратуры составил требование об ограничении доступа к ним в рамках своих полномочий, Роскомнадзор выполнил свои обязанности, предоставив необходимые сведения о страницах с информацией, признанной противоправной, а права и свободы заявителей блокировка не затронула. Мосгорсуд утвердил решения нижестоящих судов. «Каспаров.ру» заменил иллюстрацию, вызвавшую претензии Генпрокуратуры и попросил Роскомнадзор восстановить доступ к сайту, но не получил ответа. Комментируя это обстоятельство для ЕСПЧ, российская сторона разбирательства заявила, что, согласно результатам проверки, на сайте по-прежнему содержится противоправная информация.
Рассматривая вопрос о том, было ли основано на законе вмешательство государства в право заявителей на свободу слова, ЕСПЧ отметил несколько аспектов.
Во-первых, в требовании Генпрокуратуры речь шла о призывах к несогласованным массовым мероприятиям, а в уведомлении Роскомнадзора говорилось о призывах к экстремизму. Более того, в нарушение требований ст. 15.3 федерального закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации» Роскомнадзор не указал точные адреса страниц с противоправным контентом, в результате чего его невозможно было идентифицировать и устранить нарушение. С точки зрения ЕСПЧ, подобные действия российских властей сами по себе были необоснованными и не позволили заявителям сделать информированный выбор между удалением либо изменением контента и обжалованием требования Генпрокуратуры.
Во-вторых, указал ЕСПЧ, «Ежедневный журнал» и «Грани.ру» были заблокированы за одобрение протестных акций в поддержку подсудимых по Болотному делу, что Генпрокуратура расценила как призывы к участию в них. Однако, как установил Страсбургский суд ранее, при рассмотрении кейса «Каблис против России«, записанная в ст. 15.3 ФЗ «Об информации» формулировка о призывах к участию в «публичных мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка» допускает слишком широкую трактовку, позволяя Генпрокуратуре блокировать информацию, связанную с любыми нарушениями порядка проведения мероприятий, в том числе малозначимыми, неопасными, неспособными создать угрозы нарушения порядка и угрозы правам других. Более того, эта формулировка позволяет блокировать контент, вообще не содержащий призывов.
В-третьих, речь шла о Болотном деле, которое несколько лет было вопросом, представлявшим в России особый общественный интерес, и привело в том числе и к новым преследованиям за участие в несогласованных акциях, которые, как собственно и приговоры ряду фигурантов Болотного дела, были признаны ЕСПЧ необоснованными. «Ежедневный журнал» и «Грани.ру» информировали читателей о развитии событий и о новых преследованиях, выполняя журналистский долг, состоящий в том числе в представлении разных точек зрения, не исключая критические по отношению к официальной, считает ЕСПЧ. При этом Генпрокуратура не указала в требовании, какие именно части их публикаций о митингах она считает содержащими противоправную информацию. С точки зрения ЕСПЧ, публичная поддержка подсудимых по Болотному делу и тех, кто демонстрировал солидарность с ними, не может быть расценена как призыв к несогласованным акциям. Подчеркнув, что свобода выражения мнения по общественно значимым вопросам нуждается в особой защите, ЕСПЧ заявил, что в данном случае Генпрокуратура прибегла к произвольной и заведомо необоснованной интерпретации публикаций.
В-четвертых, относительно плаката с надписью про Крым, который опубликовал сайт «Каспаров.ру», Генпрокуратура не указала, призыв к каким именно противозаконным действиям он содержал, что делало их противозаконными и вообще на каком основании российская прокуратура оценивала действия неграждан России вне российской юрисдикции. В любом случае, общий термин «противозаконные действия» не относился ни к одной из трех перечисленных в ст. 15.3 категорий запрещенного контента, и, следовательно, требование Генпрокуратуры в отношении сайта «Каспаров.ру» вообще не имело законного основания, решил ЕСПЧ.
Признав вмешательство в свободу выражения мнения заявителей в виде блокировки контента не основанным на законе, ЕСПЧ, однако, рассмотрел и вопросы о том, преследовала ли законную цель и была ли необходима в демократическом обществе блокировка сайтов целиком. С точки зрения Страсбургского суда, блокировка целого веб-сайта – крайняя мера, аналогичная запрету печати газеты или вещания телеканала. При таких блокировках игнорируются различия между законной и незаконной информацией на сайте и ограничивается доступ к информации, которая не была признана незаконной, подчеркнул ЕСПЧ. Даже в исключительных обстоятельствах, когда государство считает необходимой блокировку контента, прекращение доступа к сайту целиком должно иметь отдельное обоснование, отличное от обоснования блокировки отдельных материалов и базирующееся на критериях ст. 10 Европейской конвенции по правам человека, защищающей свободу выражения мнения. С точки зрения ЕСПЧ, блокировка законного контента не может быть автоматическим следствием более конкретной блокировки (как это позволяет ст. 15.3 ФЗ «Об информации»), а любая блокировка законного контента или сайтов, явившаяся побочным эффектом блокировки незаконных материалов, должна рассматриваться как произвольное вмешательство в права собственников сайтов. В случае блокировки трех сайтов заявителей российская сторона процесса не представила обоснования блокировки сайтов целиком, не объяснила, какую законную цель преследовали и какой неотложной общественной потребностью руководствовались российские власти, блокируя эти сайты. В итоге Страсбургский суд пришел к выводу, что законную цель блокировки не преследовали. Кроме того, заявление владельцев сайтов о том, что истинной целью было подавление доступа к оппозиционным изданиям, вызвало у ЕСПЧ серьезное беспокойство.
Отдельно ЕСПЧ рассмотрел вопрос о механизмах защиты от произвольных преследований по ст. 15.3 закона «Об информации». С его точки зрения, российское законодательство не предоставляет владельцам онлайн-медиа каких-либо процедурных гарантий такого рода. Оно не предусматривает участия владельцев сайтов в процедуре блокировки, при этом требование Генпрокуратуры и уведомление Роскомнадзора выносятся без предварительного предупреждения потенциально заинтересованных лиц. Законодательство не предусматривает предварительной оценки последствий блокировки, не обосновывает необходимость неотложной блокировки без предоставления заинтересованным лицам возможности удалить контент или обжаловать решение о блокировке. Наконец, эти блокировки просто не санкционированы судом или аналогичным независимым органом, где заинтересованные лица могли бы выразить свое отношение к ним. Закон также не обязывает власти ни обосновывать необходимость и пропорциональность вмешательства в свободу выражения мнения в интернете, ни рассматривать вопрос о возможности достижения желаемого результата более мягкими средствами. Власти могут не обеспечивать гарантии того, что блокировка коснется только незаконного контента и не повлечет произвольных и чрезмерных последствий, в том числе блокировки целого сайта. Не обязывает закон и передавать владельцам сайтов сами требования Генпрокуратуры о блокировке, в результате чего в рассматриваемом случае владельцы узнали об основаниях блокировки только на суде.
Наконец, как уже указывал ЕСПЧ в решении по делу Каблиса, широта усмотрения Генпрокуратуры по ст. 15.3 закона «Об информации» такова, что обжаловать решения ведомства в суде очень сложно, если не невозможно. Судьи, рассматривая такие жалобы, не взвешивают интересы сторон, в том числе не оценивают необходимость блокировки сайтов целиком, полагает ЕСПЧ. С его точки зрения, это последствие неисполнения судами постановления пленума ВС РФ № 21 от 27 июня 2013 года, согласно которому следует учитывать требования Европейской конвенции по правам человека в интерпретации ЕСПЧ. В рассмотренном случае суды ограничились установлением того факта, что Генпрокуратура и Роскомнадзор действовали в рамках своих полномочий, однако, руководствуясь основанными на Конвенции критериями, они должны были принять во внимание и то, что блокировки затрагивали большие объемы информации, существенно ограничивали права пользователей интернета и имели заметные побочные эффекты.
ЕСПЧ пришел в выводу, что вмешательство в свободу выражения мнения заявителей в результате применения ст. 13 закона «Об информации» было чрезмерным и произвольным, причем российское законодательство не предоставило им должной защиты от злоупотреблений, а также что блокировка сайтов целиком не имела обоснования, предусмотренного ч. 2 ст. 10 Конвенции, не преследовала законную цель и не была необходимой в демократическом обществе.
Суд решил, что Россия нарушила ст. 10 Конвенции, гарантирующую право на свободу выражения мнения, и ст. 13, обеспечивающую право на эффективное средство правовой защиты, и постановил выплатить всем заявителям по 10 тысяч евро в качестве компенсации морального вреда, а также тысячу евро издателю «Ежедневного журнала» в счет судебных издержек.
После публикации этого решения ЕСПЧ международная правозащитная группа «Агора» обратилась к генпрокурору Игорю Краснову с предложением незамедлительно прекратить блокировку сайтов изданий «Грани.ру», «Каспаров.ру» и «Ежедневного журнала».
«Булгаков против России»
Жалобу подал Евгений Булгаков, владелец сайта «Мировоззрение Русской цивилизации» (razumei.ru). В ноябре 2013 года Булгаков обнаружил, что его провайдер заблокировал сайт на основании решения Кировского районного суда Ростова-на-Дону от 3 апреля 2012 года. Оно было принято по иску областного прокурора, обнаружившего на нескольких сайтах материалы, ранее признанные экстремистскими, и попросившего суд обязать «Билайн» произвести блокировку «путем добавления на пограничном маршрутизаторе правил фильтрации IP-адресов указанных сайтов». В число заблокированных сайтов попал и razumei.ru, где прокуратура нашла запрещенную книгу Валерия Емельянова «Десионизация». Как только владелец сайта узнал о решении, он удалил книгу с сайта и через суд потребовал от провайдера восстановить доступ к сайту. Булгаков выиграл иск в Савеловском районном суде Москвы, но Мосгорсуд не встал на его сторону, указав, что первоначальное решение ростовского суда касалось блокировки IP-адреса, а не конкретной страницы. Параллельно Булгаков восстановил срок обжалования решения ростовского суда и подал апелляционную жалобу, но областной суд отклонил ее, указав, что решение не может быть отменено на том основании, что Булгаков не участвовал в процессе, поскольку ответчиком по иску был не он, а провайдер; суд также сообщил, что не располагает доказательствами того, что книга с сайта удалена.
Само по себе принятие решения о блокировке экстремистских материалов ЕСПЧ признал основанным на законе. Однако вопросы у Страсбургского суда возникли к способу блокировки по IP, избранному, возможно, в силу отсутствия должной технической квалификации у суда. Блокировка сайта целиком не только считается крайней мерой (см. выше), но и не имела в данном случае законного основания: блокировке по ст. 10 закона «Об информации» могут подвергаться только материалы, за распространение следует административная или уголовная ответственность, а не сайты в целом.
Не была предусмотрена законом и процедура участия владельца сайта в рассмотрении иска о блокировке, и поэтому он не был вовремя привлечен к процессу. Однако ЕСПЧ полагает, что привлечение провайдера в качестве ответчика лишило процесс состязательности, так как провайдер осуществляет лишь техническую функцию по обеспечению доступа к миллионам сайтов, не осведомлен подробно об их содержании и не имеет правовых ресурсов, чтобы энергично вставать на защиту каждого конкретного сайта. При этом обычно подобные решения в конечном итоге касаются всех провайдеров страны, отметил ЕСПЧ.
Рассматривая жалобы Булгакова на блокировку, российские суды не применили постановление пленума ВС РФ № 21 от 27 июня 2013 года, согласно которому следует учитывать требования Европейской конвенции по правам человека в интерпретации ЕСПЧ. Суды должны были выяснить, можно ли достичь желаемого результата более мягкими мерами, затрагивает ли блокировка только незаконный контент и не повлечет ли она не основанных на законе и чрезмерно серьезных последствий. Кроме того, постановления национальных судов не были прозрачными, поскольку закон «Об информации» не предусматривает оповещения владельца сайта о вынесенном решении.
Поскольку законных оснований принимать решение о блокировке всего сайта заявителя не было, отказы судов разблокировать его, несмотря на установление Савеловским судом факта удаления материала, незаконны тем более, добавил ЕСПЧ.
Таким образом, по мнению ЕСПЧ, вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения путем блокировки сайта по ст. 10 закона «Об информации» имело чрезмерные и произвольные последствия, а российское законодательство не предоставило ему достаточной защиты от злоупотреблений. Следовательно, вмешательство в право заявителя не было основано на законе, заявил ЕСПЧ, признав нарушение ст. 10 и 13 Конвенции и присудив Булгакову 10 тысяч евро компенсации морального вреда и 91 евро в счет судебных издержек.
«Энгельс против России»
Грегори (Григорий) Энгельс, член Пиратской партии Германии и владелец домена rublacklist.net, обжаловал блокировку размещенной на сайте «Роскомсвободы» страницы, которая посвящена способам обхода блокировок. Решение о блокировке этой страницы принял в 2015 году Анапский городской суд, удовлетворив иск прокурора, который утверждал, что благодаря информации на этой странице можно получать доступ к экстремистским материалам. Администрация проекта «Роскомсвобода» удалила страницу и подала апелляционную жалобу, указав, что на сайте «Роскомсвободы» приведены контактные данные хозяев сайта и что решение вопроса о блокировке в их отсутствие нарушало принцип справедливого судопроизводства. 29 сентября того же года Краснодарский краевой суд отклонил жалобу, не проанализировав аргументы «Роскомсвободы» в тексте судебного акта.
ЕСПЧ отметил, что решение о блокировке было принято на основании п. 2 ч. 5 ст. 15.1 федерального закона «Об информации», по которому основанием для блокировки может стать «решение суда о признании информации, распространяемой посредством сети «Интернет», информацией, распространение которой в Российской Федерации запрещено». Страсбургский суд назвал эту формулировку уникальной и единственной в своем роде по широте. В ней не содержится никаких указаний относительно природы или категорий контента, который может быть заблокирован; в ней нет ссылок на другие законы, подзаконные и иные нормативные акты. По мнению ЕСПЧ, столь неопределенно сформулированная правовая норма не удовлетворяет критерию предсказуемости. Владельцы сайтов, такие как заявитель, не могут отрегулировать свое поведение в соответствии с ней, поскольку не знают заранее, какой контент может быть заблокирован и может ли быть заблокирован сайт целиком.
В данном случае Анапский суд не указывал, что инструменты и программное обеспечение для обхода блокировок в России незаконны, не обнаружил на сайте «Роскомсвободы» никаких экстремистских высказываний, призывов к насилию и противоправным действиям, детской порнографии или какого-либо еще запрещенного контента. Единственным обоснованием решения послужил тот факт, что средства обхода блокировок могут способствовать пользователям в получении доступа к экстремистскому контенту на иных сайтах, никак не связанных с заявителем.
Однако ЕСПЧ полагает, что перечислявшиеся на странице «Роскомсвободы» средства обхода блокировок невозможно приравнять к инструментам для доступа к экстремистскому контенту: они также служат для обеспечения безопасной связи между удаленными серверами, ускорения передачи данных, обеспечения быстрого и бесплатного онлайн-перевода текстов. Российский суд не учел ни одной из этих вполне законных целей использования таких средств.
Более того, информационные технологии вообще «контент-нейтральны»: они служат для хранения информации и доступа к ней, но не могут приравниваться к самому контенту, каким бы ни был его правовой статус. Как типографский станок может быть использован для печати и школьного учебника, и экстремистской брошюры, так и интернет хранит и делает доступной массу информации, некоторые части которой могут быть запрещены по тем или иным причинам в зависимости от юрисдикции. Однако идея запрета сведений о технологиях доступа к онлайн-информации на том основании, что они могут в отдельных случаях упростить доступ к экстремистским материалам, не отличается от идеи запрета принтеров и копировальных машин как потенциально используемых для печати таких материалов. В связи с этим, поскольку блокировка была проведена в отсутствие в России специальной законодательной базы, регулирующей эту проблему, ЕСПЧ расценил ее как произвольную.
По аналогии с делом Каблиса ЕСПЧ пришел к выводу, что, с учетом широты формулировки п. 2 ч. 5 ст. 15.1 закона «Об информации», обжаловать принятые на основании этого закона решения чрезвычайно сложно, если не невозможно. Используя аргументацию, аналогичную приведенной выше в кейсе Булгакова, Страсбургский суд решил, что российское законодательство не предоставило владельцам сайтов достаточных процедурных гарантий защиты от произвольного вмешательства в их право на свободу выражения мнения, не была обеспечена состязательность процесса, дело не было рассмотрено в соответствии с требованиями Европейской конвенции по правам человека в интерпретации ЕСПЧ. Таким образом, вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения не было основано на законе, решил ЕСПЧ. Он признал Россию нарушившей ст. 10 и 13 Конвенции и присудил Энгельсу 10 тысяч евро в качестве компенсации морального вреда.
«Владимир Харитонов против России»
Исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей, владелец сайта «Новости электронного книгоиздания» Владимир Харитонов оспаривал в ЕСПЧ блокировку своего сайта (digital-books.ru). С декабря 2012 года по 22 марта 2013 года сайт был недоступен из-за того, что его IP-адрес совпадал с IP сайта «Растаманские сказки» (оба сайта обслуживал хостинг-провайдер DreamHost). Решение о блокировке «Растаманских сказок» приняла ФСКН. Харитонов обжаловал блокировку в Таганском районном суде, но суд решил, что Роскомнадзор действовал в пределах своих полномочий; это мнение поддержал и Мосгорсуд. Воздействие блокировки на сайт заявителя российские суды не изучали. Конституционный суд России 17 июля 2014 года отклонил жалобу Харитонова на ст. 15.1 федерального закона «Об информации», возложив ответственность за нарушение доступа к сайту на хостинг-провайдера.
В этом решении ЕСПЧ также отметил, что ст. 15.1 позволяет органам власти блокировать целые сайты, не проводя различий между законным и незаконным контентом на них, то есть сформулирована так широко, что несет риск безосновательной и чрезмерной блокировки контента. И если сайт «Растаманские сказки» действительно содержал какой-то предположительно незаконный контент, то сайт Харитонова к нему не имел отношения вовсе. Таким образом, вмешательство в право Харитонова на свободу выражения мнения вообще невозможно обосновать ст. 15.1 закона.
С технической точки зрения, блокировка сайта Харитонова стала автоматическим последствием решения Роскомнадзора добавить IP-адрес другого сайта с реестр запрещенных. В результате этого решения одномоментно была заблокирована целая группа сайтов, размещенных DreamHost на одном IP-адресе. Решение было принято Роскомнадзором в соответствии с ч. 9 ст. 15.1 закона. Как заметил ЕСПЧ, эта норма предоставляет Роскомнадзору широкие полномочия, но не обязывает его в случае необходимости блокировки по IP проверять, используется ли этот IP-адрес другими сайтами. Это влечет практическое последствие: решение о блокировке может распространяться (и распространилось в случае сайта Харитонова) не только на незаконный контент, о котором в нем идет речь.
Виртуальный хостинг, при котором сайты находятся на одном сервере, указал ЕСПЧ, – популярное и доступное решение для веб-ресурсов малого и среднего размера. Их владельцы могут и не знать о содержимом соседей по хостингу, а хостер – в данном случае, компания вне российской юрисдикции – не имеет обязательств перед российскими властями в части определения незаконного контента. Таким образом, пользователь любого такого виртуального хостинга рискует попасть в ситуацию, когда другой сайт на хостинге блокируется российскими властями, но ни его хозяева, ни хостер не удаляют запрещенную информацию. Российское законодательство не обязывало заявителя контролировать содержимое соседей по хостингу или выполнение хостером требований об удалении информации. Однако из-за обширных полномочий, предоставленных Роскомнадзору в вопросах блокировок, Харитонов столкнулся с последствиями решения о блокировке исключительно из-за случайной, существовавшей на уровне инфраструктуры, связи с опубликованным кем-то другим незаконным контентом, пояснил ЕСПЧ. Следовательно, с точки зрения Страсбургского суда, этот закон не обеспечивает предсказуемости и не дал заявителю возможности отрегулировать свое поведение.
Рассуждая о механизмах защиты от злоупотреблений законом, ЕСПЧ отметил, что решение ФСКН и последовавшее за ним решение Роскомнадзора о блокировке принимались без уведомления потенциально заинтересованных сторон; блокировка не была санкционирована судом или аналогичным независимым органом, где заинтересованные лица могли бы выразить свое отношение к ней; Роскомнадзор не оценивал потенциальное воздействие блокировки. Как признала российская сторона разбирательства в ЕСПЧ, по закону Роскомнадзор не был обязан оценивать побочные эффекты блокировки по IP, хотя сделать это можно при помощи простейших сетевых инструментов (поиск доменов по IP).
Комментируя вопрос о прозрачности блокировок, представитель России в ЕСПЧ заявил, что информация о них доступна на сайте Роскомнадзора. ЕСПЧ признал, что ведомство ведет реестр блокировок, однако отметил, что тот не дает доступа к решениям о блокировках, в нем не указываются причины запрета и не даются сведения о способах обжалования. Не определен в законе и порядок уведомления третьих лиц, правам которых блокировка может нанести сопутствующий ущерб. Наконец, Харитонов так и не получил доступа к решению о блокировке: оно не было представлено в суде, просьбу Харитонова о его запросе и оглашении суд отклонил.
Наконец, с точки зрения ЕСПЧ, российские суды не взвешивали интересы сторон, в частности, не оценивали необходимость блокировки всех сайтов с одним IP. Они не использовали постановление ВС, в котором говорится о применении требований Европейской конвенции по правам человека в трактовке ЕСПЧ. Суды ограничились указанием на то, что Роскомнадзор действовал в пределах своих полномочий, а должны были принять во внимание и тот факт, что блокировка затрагивала большие объемы информации, существенно ограничивала права пользователей интернета и повлекла за собой заметные побочные эффекты.
Таким образом, заявил ЕСПЧ применение ст. 15.1 закона «Об информации» в случае Харитонова не удовлетворяло критерию предсказуемости, заявителю не была обеспечена достаточная защита от злоупотреблений, и, следовательно, вмешательство в его право на свободу выражения мнения не было основано на законе. ЕСПЧ признал Россию нарушившей ст. 10 и 13 Конвенции и обязал ее выплатить Харитонову 10 тысяч евро компенсации морального вреда и 2 тысячи евро в счет судебных издержек.
