Экономист Антон Табах — о том, почему нынешние модели прогнозирования работают плохо
Экономисты, как говорится в старом анекдоте, существуют лишь для того, чтобы синоптики не выглядели слишком плохими прогнозистами. Правды в этой шутке не так уж мало: специалисты в статистике работают в поте лица, улучшая качество и полноту данных, аналитики пишут сложные математические модели для их интерпретации, а вот экономические предсказания всё так же часто вызывают вопросы у широкой публики.
Это относится и к свежим данным Международного валютного фонда, который снизил прогноз роста мирового ВВП на 2019 и 2020 годы до 3,2% и 3,5% (на 0.1 п.п.) ниже апрельских оценок. В качестве аргументов там приводят продолжающиеся торговые войны, Brexit и высокие цены на энергоресурсы. Скепсис МВФ может показаться обоснованным: ведь непрерывный рост мировой экономики идёт уже больше десяти лет — это рекорд за последние полтора века. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, поэтому только ленивый не говорит о неизбежности нового коллапса в мировой экономике.
Кризис, которым все друг друга пугают, придет откуда не ждали и будет ощутимо сильнее, чем нынешнее снижение темпов на десятые доли процента. Коллапс 1998-го был связан с курсовыми дисбалансами, 2008-го — с разгулом ипотечного кредитования и недосмотром регуляторов за рынком деривативов. Торговые войны вполне могут стать триггером кризиса, близкого к классическим депрессиям начала XX века. Но проблема в том, что в прошлом спад экономики развивался при другой финансовой системе.
Формальных признаков грядущего резкого спада пока не наблюдается — замедление роста экономики в Китае выглядит управляемым, а в США показатели остаются стабильно положительными. Более того, центральные банки, даже самые суровые, готовы снижать ставки — инфляции по официальным отчетам нет. Это может быть связано с недооценкой в корзинах, по которым рассчитываются индексы роста цен услуг и товаров повседневного спроса. Но в прогнозные модели закладывается именно эта информация — и по ним высокий рост экономики при отсутствии инфляции длительное время невозможен в принципе. Всё это говорит о том, что большая часть применяемых методов прогнозирования по сути устарела. Действующие модели вряд ли сильно помогут вычислить симптомы кризиса, из-за чего экономисты вынуждены выдавать довольно обтекаемые прогнозы. Поэтому адепты теории «черного лебедя» остаются весьма популярными.
В оценках перспектив российской экономики тоже есть своя специфика. Прогноз по росту ВВП России согласно МВФ в 2019 году был снижен с 1,6 до 1,2%. На 2020 год оценки были улучшены c 1,7 до 1,9%. Кроме фонда в последние месяцы свои прогнозы пересматривали и российские экономические ведомства. Отчасти изменение оценки на этот год было продуктом прогнозных моделей — очень слабые данные Росстата за I квартал оказали сильное влияние. Ухудшение прогнозов также способствует большему вниманию к предложениям по стимулированию роста экономики — очень часто ведомства бывают крайне консервативны в оценке ключевых показателей, за которые отвечают. Минфин почти всегда с запозданием признаёт бурный рост доходов, Минэкономики медленнее фиксирует рост, а ЦБ крайне осторожен в оценках инфляции, естественно, оставаясь в рамках результатов моделирования, которое сильно зависит от того, как в них интерпретируют данные.
Однако ситуация в начале года была разовым событием — и во многом рукотворным. Известное заранее повышение НДС и необходимость адаптации экономики к нему вкупе с жесткой политикой ЦБ для предотвращения сильного всплеска инфляции привели к тому, что часть активности прошлого года оказалась перенесенной на конец 2018-го. Запуск национальных проектов также откладывался, а бюджет на этот год не предполагал послаблений. Сейчас настроения изменились. ЦБ готов снижать ключевую ставку активнее, чем ожидал рынок, поскольку инфляция быстрее прошла пик и резко (и, главное, устойчиво) падает с конца апреля. Снижение процентов по депозитам и ипотеке даже опережает реакцию регулятора. Практически все участники рынка ожидают, что на ближайшем заседании ключевая ставка будет снижена, а до конца года в два приема уйдет ниже 7% годовых.
Рост доходов, не связанных с нефтегазовым сектором и не подлежащий «засолке» в резервах, позволяет Минфину и региональным бюджетам немного распустить пояса, увеличить расходы и ускорить инвестиции — и это обязательно скажется на потреблении. Рефинансирование кредитов, в том числе ипотечных, тоже ослабит давление. Рынки, которые часто опережают прогнозистов и в оптимизме, и в пессимизме, явно ожидают, что экономика начала оживать и показатели второго полугодия будут лучше нынешних мрачных прогнозов, даже с учетом «эффекта базы».
В то же время аргументы за ускорение роста в 2020 году куда более хрупкие. Для того чтобы экономика росла быстрее чем 1,8–1,9%, не хватит снижения ключевой ставки и запуска нацпроектов. С учетом пухнущего от денег бюджета, возможно, стоит рассмотреть не предоставление льгот отдельным отраслям, а временный отказ от повышения НДС. Госбанкам и госкорпорациям прекратить скупать все живые бизнесы. Запустить «регуляторную гильотину». Снизить ставку — после достижения целевого уровня инфляции — еще более агрессивно. И тогда российские прогнозы можно и нужно будет пересматривать вверх. А астрологи будут с важным видом описывать неизбежность ускорения экономики при переходе из года Свиньи в год Крысы.
Автор — управляющий директор по макроэкономическому прогнозированию агентства «Эксперт РА»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
