Летние протесты в Москве стали самыми активными за последние годы. Возмущенные недопуском независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму выходили на улицы каждые выходные с середины июля; побиты рекорды и по численности митингующих, и по задержаниям. Дождь изучил динамику протестного движения в России за последние десять лет: сколько людей выходило на улицы и по каким поводам, как изменился сам формат уличных акций, что менялось в реакции россиян на протесты и как ужесточалась реакция властей. В расчетах использовались данные «Белого счетчика», МВД, «ОВД-Инфо», «Левада-центра» и статистика Мосгорсуда.
10 лет протестов в цифрах. Как изменилась уличная активность и ее поддержка в обществе
26 августа 2019
Общество 
В субботу, 10 августа, на согласованный митинг на проспекте Сахарова вышло, по оценке «Белого счетчика», до 60 тысяч человек. Столько не выходило с лета 2012 года («Марш миллионов» 12 июня).
С тех пор интерес к политическим протестам стих, а явка на выборах Госдумы седьмого созыва в 2016 году была на 12 процентов меньше, чем в 2011-м. До лета этого года никакие выборы федерального уровня не сопровождались массовыми протестами. Самая крупная акция прошла в 2015 году в связи с убийством Бориса Немцова.
Из результатов опросов «Левада-центра» видно, что до лета 2019 года большинство опрошенных не высказывали поддержки протестов, а наибольший отклик находили акции, связанные с коррупцией или ограничением избирательного права, а не выражением прямого несогласия с политикой власти.
В этом году произошел перелом в отношении к протесту. Впервые наибольшая группа респондентов, 37 процентов опрошенных в Москве, высказалась в поддержку протестующих, а те, кто осудил или не поддержал их, впервые за десять лет оказались в меньшинстве.
Несмотря на неоднозначное отношение россиян к протестам, в 2017 году все больше людей начали говорить о возможном участии в них. Регулярный опрос, в котором респонденты говорят сотрудникам «Левада-центра» о готовности протестовать и дают личную оценку вероятности массовых акций, впервые показал рост протестного потенциала до уровня 2010 года.
После арестов и штрафов участникам оппозиционных акций 2017 года готовность россиян к протестам опустилась до минимума, но после объявления плана пенсионной реформы в июне 2018 года протестный потенциал достиг максимума за многие годы. Выйти на улицу готовы были уже 23 процента опрошенных — каждый четвертый. По данным отдельного опроса «Левада-центра», готовность выйти на протесты против самой пенсионной реформы выражали 37% респондентов.
Если сопоставить данные тех же опросов (проводились каждые два месяца) с датами, когда проходили массовые политические митинги, то видно, как по-разному итоги крупнейших акций влияли на готовность людей выходить на улицы.
Десять лет назад о готовности выходить на улицы говорили 13% опрошенных, а стихийный митинг на Манежной площади, вызванный убийством футбольного фаната Егора Свиридова, не оказал на этот показатель видимого влияния. Итоги последующих крупных акций 2011-2013 годов, наоборот, негативно отражались на готовности граждан протестовать.
Ситуация изменилась в последние три года. Начиная с 2017 года на время проведения политических акций пришелся и рост социального протеста, а готовность россиян выходить на улицу по итогам митингов росла и достигла рекордного показателя через год. Спустя еще год, в мае 2019-го, этот показатель по-прежнему был рекордно высоким.
Одновременно с «омоложением» протеста, когда на малочисленные, но громкие акции протеста, связанные с обвинениями в коррупции Дмитрия Медведева, вышли в том числе учащиеся школ и вузов, более широкие слои жителей страны начали волновать инициативы власти в экономической и социальной сферах.
Одновременно с юными сторонниками Навального на улицы начали выходить противники объявленной мэром Москвы Сергеем Собяниным реновации. Градостроительная тематика продолжила волновать граждан в 2018 году протестовать против уплотнительной и точечной застройки стали вдвое чаще.
В начале весны, за несколько месяцев до согласованного митинга против реновации, в Москве и регионах дальнобойщики протестовали против введения системы «Платон», а за организованной Алексеем Навальным акцией «Он нам не царь!» летом и осенью последовали митинги против пенсионной реформы.
Изменился и формат акций: все больше людей встают в одиночные пикеты, но реже участвуют в собраниях или встречах. Уличные акции под предлогом встреч депутатов с избирателями были популярны до 2016 года, когда Мосгордума приняла закон, требующий согласования таких собраний. На следующий год схожие поправки в федеральный закон «о митингах» внесла и Госдума, теперь без согласования встречу с избирателями разрешено проводить только в помещении или во дворе.
Зато резко выросла популярность пикетов. Именно в такой форме проходили в июне акции у здания МВД на Петровке в поддержку Ивана Голунова, пикетами сопровождалась и последняя из серии акций против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму.
По словам координатора «Белого счетчика» Дмитрия Нестерова, такое число пикетов может быть свидетельством «большего беспредела правоохранительных органов», то есть участившихся задержаний пикетчиков (в базу данных «ОВД-Инфо» попадают только те акции, с которых поступали сообщения о задержании).
Глава юридической службы «Апологии протеста» Алексей Глухов, напротив, отмечает популярность одиночных пикетов как общенародный тренд — «покуда они остаются в большей безопасности от властей», — и приводит в пример поддержку сестер Хачатурян. В таком случае выход на одиночные пикеты означает «невозможность согласования групповых акций и неготовность людей выходить на акцию, если она не согласована».
В основном за нарушения на митингах судят по статье 20.2 КоАП (нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования). После ее введения в 2001 году статья прошла через три редакции и каждый раз ужесточалась. Появились наказания за проведение акций без согласования, что поставило под угрозу задержания участников и организаторов стихийных митингов, и за вовлечение в их участие несовершеннолетних.
За летние акции в Москве (12 июня, 14 и 27 июля, 3 и 10 августа) задержали в общей сложности около 3,2 тысячи участников. По данным сайта Мосгорсуда, в суды с 12 июня поступило около трех тысяч дел по статье 20.2 КоАП.
Если в предыдущие годы часть задержанных отпускали без оформления протокола, то 2019 год может стать рекордным по количеству привлечений по «митинговой» статье за всю историю, считает Алексей Глухов. По его оценке, только по итогам акции 12 июня к ответственности привлекли около 500 человек — при общем количестве задержанных в 513. Значит, можно ожидать привлечения по административной статье едва ли не всех задержанных участников летних акций.
Абсолютное большинство административных дел за митинги заканчивается для участников штрафами. За время существования статьи 20.2 КоАП минимальный штраф для участников акции поднялся с одной до десяти тысяч рублей, а средний штраф с момента последних поправок вырос в три раза — до 19 тысяч рублей.
Только за время летних протестов в Москве средняя сумма штрафа увеличилась до 22 тысяч рублей, а по части 5 статьи 20.2 многим стали назначать штрафы по верхнему пределу в 20 тысяч.
Однако, как следует из числа арестов по «митинговой» статье за последние два года, судьи все реже используют штраф как меру наказания. Если в 2012 году арест получили двое, а в 2017 — 13 участников, то за лето этого года количество арестованных по 20.2 КоАП уже превысило 100 человек.
В первой редакции статьи 20.2 КоАП арест можно было получить только за несогласованный митинг вблизи ядерного объекта. Теперь эту меру предусматривают восемь из десяти пунктов статьи. Чаще всего участникам дают десять суток ареста, за повторное нарушение грозит до 30 суток.
По данным «Апологии протеста», рост числа арестов можно наблюдать и по стране в целом. Алексей Глухов связывает это с тем, что финансовое наказание перестает работать на подавление протестов, «аресты тоже перестают работать — поэтому и появляются уголовки».
Роман Варум, Виталия Чикнаева
